Пока я снимала шубу, он похотливо ощупал меня взглядом и подобострастно прошептал: «Проходите, проходите...»– Гордик, твоя девушка уже пришла? – раздался с кухни дребезжащий старческий голос.– Пришла! – громко крикнул он в кухню, а мне тихо, словно оправдываясь, торопливо пояснил. – У меня мама дома...– Мама? – я слегка озадачилась: про маму мы не договаривались.

Гордей превратно понял мою реакцию и поспешил интимно добавить:– Она скоро уйдет. По делам. Надолго.Мы прошли в старомодную, плохо прибранную гостиную. Убирается тут явно старенькая мама. Гордей, наверное, только пылесосит. По воскресеньям. У Гордея есть московская прописка. Рост метр восемьдесят. И шрам над правым глазом. Шрамы украшают мужчину, поэтому шрам запишем в плюс. (Хотя это не брутальный шрам, полученный в бою или в драке. Наоборот, Гордей, поскользнувшись в гололед, рассек себе бровь о ступеньку подъезда. Ни грамма подвига – сплошная нелепость.)

Итак, что мы имеем? Высокий москвич Гордей со шрамом. Ну, вполне достаточно, чтобы женщины кокетливыми мотыльками вились вокруг его фитиля. Но они не вьются. Вот не вьются – и всё. А Гордику уже 43. Для женщины это вообще возраст – аларм-аларм! – закат возможности деторождения. В этом возрасте женщины особенно отчаянно рожают «для себя». Гордик тоже хочет «родить». Ну, в смысле, чтобы кто-то родил «для него». Ну и для его мамы, которая «видимо, так и помрет, не дождавшись внуков».Я представилась журналисткой. У меня редакционное задание. Пишу материал о Москве как городе одиноких людей, о завидных женихах и невестах столицы. Рандомным способом вышла на Гордея: «Дадите интервью? Только не обычное такое. Жесткое. Откровенное. Дадите?» – «Очень интересно. Дам, конечно».– Здравствуйте, уважаемая барышня! – в комнату неторопливо входит пожилая, но молодящаяся женщина, окутывает меня цепким взглядом. – Меня зовут Зинаида Макаровна. А вас как величать?– Ольга.– А по батюшке?– А не надо по батюшке, – улыбаюсь я. – Просто Ольга.– Ольга, я накрыла чай. Напекла плюшек с корицей. Вы кушайте, кушайте… Мы садимся за стол. Зинаида Макаровна разливает чай по чашкам. Беседуем о разном. О капризном декабрьском марте, о дырявом здравоохранении, о том, как Зинаида Макаровна 32 года отработала на одном заводе, об удачной корице в плюшках, о работе Гордея, о кризисе производства, о том, что я долго искала место для парковки.Зинаида Макаровна – хорошая женщина. Но пожилая. Она пережила тяжелые голодные времена и не смогла их забыть. Поэтому она постоянно говорит одну фразу «Вы кушайте, кушайте». Это, в принципе, обычная фраза. Но когда ее повторяют по сотне раз в час, она становится самой ужасной фразой в мире. МЫ КУШАЕМ, КУШАЕМ!!! Я пришла к Гордею взять интервью. Как к холостяку, потенциальному чьему-то жениху. Гордей не чует подвоха. Он – жених. Да. Завидный жених. А что не так?! Общаемся. Втроем. Мне с первой минуты очевидно со стороны, почему Гордей одинок. Нет, дело не в том, что он латентный сладострастник и не в давно нестиранных усах. Просто он никакой. НИКАКАШЕЧКА. Он человек с частицей «не». Неинтересный, невеселый, неперспективный. Высокий – да. Но все остальное – не.

Женщины сегодня избалованы соблазнами. Они знают, как может быть, и не хотят хоть как-нибудь. Они смотрят «Секс в большом городе» и думают: «Вон как бывает, оказывается». Красивые свидания, полуночные бары, туфли от «Маноло», звездное небо Манхеттена с черепичной крыши, струнный квартет за углом, лукошко клубники посреди зимы, цветы с курьером, гардеробная комната с откровенными зеркалами, ловкий поцелуй главного героя… Романтика.Гордей уверен, что всё это наносное, социальное, условное, никому ненужное. Его женщина оценит его глубокий внутренний мир. Глубину, кстати, Гордей определяет сам. На глазок.Мы с Гордеем переходим на «ты».– Вы кушайте, кушайте. Надо нам женить Гордика, – говорит Зинаида Макаровна, причитает. Берет меня в сообщники в деле трудоустройства сына в семью. Диалог происходит при Гордее. Он никуда не вышел, вот, сидит рядом на табуретке и молчит, будто разговор не о нем. Неинициативный.– Да, может, сам как-нибудь справится, Зинаида Макарна, – хмыкаю я.– Не справится, – вздыхает мама. – За 43 года не справился...– Значит, не хочет.– Хочет, хочет!!! – испуганно адвокатирует сына мама.– Пока очевидно, что он хочет сидеть на табуретке, сложа руки, и плюшками баловаться.– Гордик, ну скажи! – приказывает мама.– Все женщины меркантильные, – выносит приговор Гордик.– Да? – удивляюсь я.– Да. Московская прописка всем нужна...– Это да, – легко соглашаюсь я. – А что еще у тебя есть, Гордей?– В смысле?– В прямом. Брак – это бартер. Мы вот с мужем вместе 14 лет. Я ему – детей, ноги, борщ. Он мне – юмор, легкость, деньги. Все честно. Не понимаю, почему ты с осуждением говоришь о женщинах, как об охотницах на твою прописку, если, кроме нее, у тебя ничего нет?– Как ничего? – обиделся Гордей.– Как ничего? – обиделась Зинаида Макаровна.– Ну, вот я и спрашиваю: что? Что есть?– Ну, я веселый...– Ну, он веселый… – вторит Зинаида Макаровна.– Гордей, расскажи анекдот, – прошу я.– Какой?– Любой.– Про что?– Про что хочешь. Любой анекдот.– Я так не могу.– Гордей, ты веселый, – напоминаю я.– Встречаются русский, поляк и немец. На острове. Ну, попали туда. После кораблекрушения.– Тааааак...– Ну… Вот… Короче… Слушай, я так не могу!!– Вот, – резюмирую я. – Ничего ты и не веселый, Гордей. Ты не удосужился выучить хоть какой-нибудь завалящий анекдот, чтобы рассмешить женщину.– А мне не нужен камеди-клаб, мне семья нужна.– Вы кушайте, кушайте, – растерялась Зинаида Макаровна: она понимает, что интервью получается какое-то странное, не таким она его себе представляла, но как вырулить из этой ситуации и спасти сына, пока не понимает.– А еще ты какой, Гордей? Ну, веселый, это мы поняли. А еще? – спрашиваю я.– Он хозяйственный. Он плов умеет, – вспоминает Зинаида Макаровна.– Гордей, у тебя есть казан? – я смотрю на Гордея в упор.– Казан? – переспрашивает Гордей.– Какие специи нужны в плов, Гордей?– У меня специальная приправа «Для плова". Там все. Я не вникал по отдельности.

— На Новый год положено делать подарки! — сказал я, и внимательно посмотрел на родителей. — Желательно дорогие и приятные!

— Вот как? — удивилась мама. — А я и не знала… — и посмотрела на папу, ища поддержки.Но папа ее не поддержал. — Сын прав! — сказал он. — Видишь, он уже становится взрослым… Я победоносно глянул на маму и постарался вытянуться, чтоб стать повыше ростом.

А папа продолжил, обращаясь к маме: — … так что, нас ждут с тобой прекрасные новогодние подарки! — Правда? — обрадовалась мама. — Конечно! Раз сын сказал… — папа был серьезен, как никогда.

Я хотел было ответить, что подарки надо дарить только мне, но прикусил язык. Так опозориться перед родными, поверившими в меня, я не мог.

Ситуация… До Нового года десять дней, а денег у меня — рубль с мелочью! Маловато… Ладно. С деньгами что-то придумаю. Потом. А сейчас важно узнать, какие подарки больше всего обрадуют маму и папу.

— Что можно подарить маме? — спросил я себя.И честно ответил: — Не знаю!

Аналогичной была ситуация с папой… Я — плохой сын! Что-то горько на душе стало… И я вдруг вспомнил, что никогда-никогда за свои немалые уже десять лет не делал родителям подарки. Нет, мы что-то ненужное и уродливое клеили в детском саду, рисовали какие-то придурочные открытки в школе, но это было не более, чем испорченные плоды урока «ручной труд».

Я долго думал, а потом пошел к маме. — Мама! — спросил у нее. — А что папа больше всего хочет? — Чтоб ты всегда был здоров! — сказала мама. А потом подумала и добавила: — И счастлив! — Это неинтересно… — отмахнулся я, — ты мне лучше скажи, что папа хотел бы получить от Деда Мороза?

Мама задумалась. — Знаешь, — сказала она, — у папы нет хорошей авторучки. Стыдно смотреть на то, чем он пишет...

Поблагодарив маму, я принялся за папу. — Па-а, а что мама попросила бы у Деда Мороза в подарок?

Папа тоже подумал, а потом сообщил, что у мамы заканчиваются любимые духи «Красная Москва».

На следующий день после школы я пошел по магазинам. Итоги этого мероприятия меня просто убили. Да, я нашел в магазине «Военторг» на Ленина прекрасную китайскую авторучку с золотым пером! Да, в парфюмерном отделе там же имелись духи «Красная Москва».

Но! Авторучка стоила сорок пять, а духи — пятьдесят пять рублей! Где взять такие невероятные деньжищи? Весь день я ходил, повторяя и повторяя вопрос: — Что делать?

А ночью мне приснился наш кот Василий, который, расправив усы и хватив валерьянки, предложил: — Возьми деньги у меня! С тем я и проснулся, зная, что выход найден.

По-моему, уже когда-то, краснея, рассказывал, что у меня была копилка в виде кота. И я частично методом пожертвований, частично методом прямого вымогательства собирал в копилку деньги на фотоаппарат «Смена». Стоил фотоаппарат сумасшедшие деньги — сто сорок рублей! Но он был больше, чем цель. Фотоаппарат был мечтой заветной!

А теперь предстояло мне расстаться с мечтой.

Повидаться лишний раз

Было некогда.

Я теперь спешить горазд, Только некуда.

Было некогда, стало некуда.

Если можешь, то прости…Все мы дети суеты,

Ее рекруты.

Прихожу в твой дом пустой.

Грустно в нем и тихо.

Ставлю рюмочки на стол

И кладу гвоздики.

Сколько праздников с тобой

Мы не встретили.

А теперь лишь я да боль. Нету третьего.

Посижу и помяну

Одиноко.

Ты услышь мою вину,

Ради бога…

А. Дементьев, 1998

Белый, старый кот выросший вместе с детьми остался теперь со стариками. Они не очень благоволили к нему. Его нашли и принесли дети и когда они выросли и разлетелись, вдруг стал не нужен. Его пинали и прогоняли из комнаты в комнату, а он ждал. Всё ждал, что вернутся его любимые детки.Теперь вот пришлось продать большую квартиру, которая оказалась и слишком велика и не по карману. Они переехали в маленькую квартирку из двух комнаток. Больше им теперь было не надо. И пожилой мужчина в день переезда посадил большого белого кота в переноску и отвезя его на другой край города, выпустил его возле баков с мусором.Ничего, говорил он своей жене, проживёт. Не он первый и не он последний. А кот никуда не ушел. Он не мог поверить, что его бросили. Он много дней боялся отойти всё надеясь, что подъедет машина и из неё окликнут его.Но чудес не бывает на этом свете.И голод, холод и жажда взяли своё. Он наблюдал за другими одичавшими сородичами и научился. Научился доставать еду из баков с мусором, пить из луж и прятаться от собак. И превратился из белого откормленного красавца в серого худого кота со слежавшейся шерстью.Маленький полный мальчишка всегда попадал в переделки. Его били. Били за полноту. Били за задумчивость и за то, что любил классическую музыку. Так они и сошлись. Однажды после очередной порции неприятностей малыш сидел на бордюре и всхлипывая пытался съесть бутерброд из ранца. К нему подошел большой худой кот непонятного цвета. Он голодными глазами посмотрел на бутерброд и тихонько жалобно мяукнул.

Учительница истории из Техаса Лесли Раш написала о том, каким образом в ее семье уже много поколений рассказывают правду о Санте. И этот способ настолько прекрасен, что им хочется поделиться со всеми.– Когда ребенку исполнилось шесть или семь лет, и вы заметили у него первые сомнения в существовании Санты – значит, он готов.

Я обычно веду их в кафе и, сделав заказ, произношу речь: «Ты, конечно, очень сильно вырос за этот год. И не только стал выше – я вижу, что твое сердце тоже стало больше. И ты так вырос, что сам можешь стать Сантой.

Возможно, ты заметил, что большинство увиденных тобой Санта-Клаусов – это люди, переодетые в него. Некоторые из твоих друзей могли тебе сказать, что его вообще не существует.

Так думают многие дети, потому что они еще не готовы быть Сантой. Но ты готов."

Доктор Марк, был известным онкологом. Однажды он вылетел на важную конференцию в другой город, где его должны были наградить премией в области медицины. Однако, через час после взлета, произошла аварийная посадка в ближайшем аэропорту. Доктор арендовал машину и поехал на конференцию.Вскоре после того, как он выехал, погода испортилась, и начался сильный шторм. Из-за сильного дождя, в навигаторе пропал интернет, он свернул не туда и заблудился.После двух часов езды он понял, что пропал. Он чувствовал себя голодным и ужасно уставшим, поэтому решил поискать, где бы остановиться. Наконец, он наткнулся на небольшой дом. Отчаявшись, он вышел из машины и постучал в дверь.

«Лeт тaк 25 нaзaд был тaкoй cлyчaй… Стoю в aэpoпopтy г. Алмaты, ждy пpилётa caмoлётa. Пo зaлy xoдит мyжик co cклaдными cтyльями нa cпинe и кaким-тo бoльшим caквoяжeм в pyкax. И xoдит, вниз cмoтpит. Дoшёл дo мeня и ocтaнoвилcя. Уcтaвилcя нa мoи тyфли, ocмoтpeл иx и пoднял нa мeня глaзa… — Хopoшиe тyфли! Итaльянcкиe. Рyчнaя paбoтa… Тoлькo вoт yxoдa зa ними дaвнo нe былo! — я кивнyл гoлoвoй — нe былo! — Я бы мoг пpивecти иx в нaдлeжaщee cocтoяниe… зa 500 тeнгe, для вac! Тoгдa 500 тeнгe былo cepьёзнoй cyммoй в xoзяйcтвe! Boдкa cтoилa 80 тeнгe. Хлeб — 25. Я ocмoтpeл eгo caквoяж, зaдyмaлcя… Дo пpилётa былo eщё пoлчaca… — Хopoшo, coглaceн! Мyжик cнял co cпины cклaдныe cтyлья, oдин дaл мнe, oткpыл caквoяж… А тaм — цeлaя oбyвнaя мacтepcкaя! B caквoяжe былo нecкoлькo пap пepчaтoк paбoчиx, oн выбpaл oдни, oдeл иx, cнял oднy тyфлю c мoeй нoги, pacшнypoвaл и cтaл oбpaбaтывaть кaким-тo pacтвopoм… — Снaчaлa нaдo paзмягчить вcю cтapyю гpязь! Пoтoм cнять вcё, чтo вы cюдa нaмaзюкaли зa тpи гoдa, пoтoм нaдo нaнecти cлoй cпeциaльнoгo кpeмa, пoтoм… — он пoдpoбнo cтaл paccкaзывaть тexнoлoгию oбpaбoтки oбyви.Boкpyг coбpaлиcь зeвaки, мнoгиe oткpoвeннo пocмeивaлиcь. — Мoи тyфли тoжe зa 500 тeнгe пo тaкoй тexнoлoгии бyдeшь oбpaбaтывaть, — кaк-тo пpeзpитeльнo yxмыляяcь, cпpocил oчeнь coлиднo-бoгaтый oдeтый мyжчинa…

Самое сексуальное в женщине — это мозг. Я видел столько ягодиц и грудей, больших и маленьких, что в какой-то момент размер перестал иметь значение. Тут-то и выяснилось, что самое главное в женщине — это мозг. Даже когда с ней спишь. Нет. Особенно, когда с ней спишь.

Питер Линдберг

На фото: Питер Линдберг, Кристи Тарлингтон, Татьяна Патиц, Наоми Кэмпбелл, Синди Кроуфорд и Линда Евангелиста, 1990 год

Неукоснительно пользоваться ремнями безопасности я стал задолго до того, как это было предписано законодательно. Почему стал это делать – отдельная история, о которой не сейчас.

Но, вот, как сказал, пристегиваюсь ремнём безопасности всегда. И пассажиры мои тоже. Однако, и на старуху бывает проруха.

«Знакомые завели собаку, помесь английского бульдога незнамо с чем. Довольно забавная на вид, но с серьезным дефектом. Из-за укороченной носоглотки, доставшейся по бульдожьей линии, но с вполне нормальными физиономией и шеей, доставшейся от незнамо кого, песик вместо привычных гав-гав, издавал звуки похожие на слоги: «ма», «да», «на».

Но со временем дефект превратился в интересные способности, пес научился довольно внятно, для собаки, естественно, произносить «да», а затем вообще слово «мама», чем очень забавлял всех знакомых.