— О, какая интересная картина:" Охотники на привале"!
— Картина действительно не дурна. Знающий человек рисовал.
— Почему так решили? Расскажете?
— Извольте. Ну..Привал… Похоже, не только в поле ходили. По добыче — заяц… тетерев… ещё, судя по всему, рябчик… А компания явно ещё не сложившаяся. Старший — небогатый местный помещик. Но охотник бывалый — одет как полагается, сапоги вон, охотничьи. 
— А молодой человек?
— Видимо из города приехал. Чиновник невысокого ранга, студент по рекомендации или просто родственник погостить. Но — новичок: одет слишком щеголевато для выезда на природу, сапоги на высоком каблуке — в таких ходить по полям да лесам тяжеловато -будешь корни да кочки цеплять да спотыкаться.Да и старшего так заслушался — аж закурить забыл: в одной руке трут тлеет, в другой папироска, да ещё не тем концом повёрнута. А старший явно в ударе -благодарного слушателя нашёл! Так сам увлёкся, что третий, явно крестьянин, который наверно уж не в первый раз с барином на охоту ходит и стало быть, всех этих «случаев на охоте», очевидец, только почёсывается да посмеивается, наверняка про себя думая:«Ну брат, ты уж и начал пули лить — приходи кума любоваться!» 

Ну, походили они, постреляли (охотники в таких случаях далеко разбредаются), кто-то в рожок охотничий протрубил (вон он, на переднем плане, подле молодого лежит - 
подходите, передохнём. Подошли. Обратите внимание: дичь – не в ягдташах, хотя ягдташи имеются (один, с сеткой, рядом с рожком изображён). То есть, ребята, сойдясь, друг другу добычу показывали. Потом дичь отложили, сели перекусить. С баклажки крышка-стаканчик снята – значит, выпили. Но по капельке, «для сугреву», ведь холодно – одеты тепло, и на заднем плане гуси летят, так что время – конец сентября- октябрь. Что ж, на самой охоте умные люди не пьют, это уже после неё можно себе позволить… И костёр не разложен, сидят на голой земле – то есть присели ненадолго. Ничего, сейчас старший закончит – и снова разбредутся. Собака к нам хвостом стоит, похоже, легавая, явно породистая. Крестьянину такая – ненужная роскошь, новичку – рано, значит – старшего. Ружья? А что – ружья? Тогдашние дульнозарядные (вон под стволами – шомполы). Разряжены (то есть выстрел сделан, а снова такое ружьё заряжать – долгая песня), но курки на всякий случай спущены. Правда, кинуто оружие как-то небрежно, прямо на землю – надо бы на подстилку. А вообще охотничья вежливость – класть ружья совсем стволами от бивака, но иначе они в картину б не влезли. Нет, понимающий человек рисовал, это видно..
— А кто автор? — Великий русский художник Перов. Сам заядлый охотник. — Ну, скажем так, он был не совсем русским. И не совсем Перовым.
— Это как же?
— Видите ли, его отец служил в Тобольске. Губернским прокурором. Ну и близко сошёлся с одной барышней, Акулиной Ивановой. Настолько близко, что в положенное время у неё сын родился. Потом правда, они поженились. Вот по любви, или чтоб грех покрыть-не могу сказать. Только вот мезальянс получился: он-то прокурор, барон, из остзейских немцев аристократического рода Криденеров. А она — простая мещаночка, не знатная. Сын родился до брака — значит прав на отцову фамилию не имеет. Записали Васильевым — по крёстному. Это, да ещё дурная привычка барона на своё начальство эпиграммы писать,(а язык он имел острый и перо бойкое) поставили на его карьере крест. Хотел он в родовом имении, что недалеко от Дерпта (Тарту) находилось, осесть. Но там всем заправлял его брат, который встретил родственников неласково. Разругавшись с братом барон уехал из имения и ещё долго колесил по Российской империи, пока не получил новое место службы в селе Пияшное (Пиявочное) Нижегородской губернии. 
— А фамилия Перов?
— А Перовым его нарёк дьячок один деревенский. Из деревни Кольцово, Самарской губернии. Первым его учителем был, ну и умилился таланту мальчугана по части чистописания: уж больно красиво буквицы тот пером гусиным выводил. Вот так будущий художник стал Василием Перовым.
— Говорят некоторые его картины скандалы вызывали?
— И такое было. Стасов недаром назвал его прямым наследником творчества Федотова который
"… поднимал выпавшую из рук Федотова кисть… и продолжал начатое им дело, точно будто не бывало никогда на свете всех лжетурчанок, лжерыцарей, лжеримлян, лжеитальянцев и лжеитальянок, лжерусских, лжебогов и лжелюдей." 
Вот вспомните его картины «Чаепитие в Мытищах..»,
«Сельский крёстный ход», «Проповедь в селе.»,«Трапеза»..
святые отцы были этими картинами весьма недовольны. Настолько, что некоторые журналисты предрекали автору арест и церковное покаяние на Соловках.
— Судя по всему работал он много.
— Ещё бы! Более ста картин! И почти каждая — событие! Ну, а напряжение от работ и забот сбрасывал на охоте.
-Так может на картине его приятели по охоте изображены?
— Справедливо изволили заметить! Именно близкие ему люди. Прототипом старого охотника, помещика-рассказчика послужил полицейский врач Дмитрий Павлович Кувшинников. Образцом для молодого охотника стал Николай Михайлович Нагорнов. А крестьянин в центре-наиболее близкий Перову человек: известный московский врач и художник-любитель Василий Владимирович Бессонов. Вся компания Перова по охотничьим выездам.
— А что о других скажете?
— Нагорнов породнился со Львом Толстым, женившись на его племяннице Варе. Толстой настолько обожал свою племяшку, что ревновал по-чёрному и долго не мог смириться с её замужеством, грозя втихаря застрелить мужа «при случае»(на охоте), чтоб не крал любимых ему людей. Впрочем, после они нашли общий язык, подружились и Нагорнов даже помогал Толстому в делах издательских. Потом он стал членом московской городской управы, советником знаменитого преобразователя Москвы, городского головы Николая Алексеева.
А Кувшинников..
знаете, Дмитрий Павлович был человеком тихим и скромным по жизни.Возможно на охоте он преобразовывался. А вот супруга его, Софья Петровна, была дама бойкая,«передовых взглядов»,"… смуглая, как мулатка.На лицо некрасива, но с фигурой Афродиты".Сама художник-любитель, она превратила казённую квартиру мужа в салон, где собирались сливки творческой богемы. И там начался её любовный роман со знаменитым художником Исааком Левитаном, который продлился восемь лет. И который её супруг принимал стоически, ни словом не попрекая свою жену. 
Антон Павлович Чехов, который тоже посещал сей салон, взглянул со стороны на эту коллизию и написал знаменитый рассказ «Попрыгунья»: легкомысленная, витающая в эмпиреях дамочка закрутила роман с блестящим художником, в то время как настоящим героем оказался её скромный супруг-врач (в рассказе Дымов) – он погибает, спасая больного ребёнка. 
Из-за «Попрыгуньи» и Кувшинников и Левитан на Чехова обиделись смертельно.Ибо читатели быстро разобрались откуда ветер дует. И расценили этот рассказ как пасквиль. Левитан даже хотел Чехова на дуэль вызвать..
В 1891 году, московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович велел евреев из Москвы выслать в «черту оседлости». Касалось распоряжение и Левитана. Софья Петровна тогда увезла художника к своей родне в деревню – пересидеть недобрый период. А её муж… Писательница (тогда – молодая актриса) Татьяна Щепкина-Куперник в те дни писала сестре Чехова Марии о докторе Кувшинникове: «Этот благородный человек пустил в ход все свои связи, чтобы Левитан мог вернуться..» Среди тех, к кому Кувшинников обращался, был и Нагорнов. Старый охотник из «Охотников на привале» просил молодого выручить великого русского художника. Нагорнов – человек всё понимающий и влиятельный – помог: Левитан получил разрешение остаться. Не сразу, через несколько месяцев, усилиями не только Нагорнова – но получил. Пережитое в те дни унижение Левитан помнил до конца дней – но помнил добром и тех, кто за него боролся. Есть упоминания о портрете Нагорнова кисти Левитана. Кстати, Левитан тоже был страстным охотником. И учеником Перова.
Дмитрий Павлович Кувшинников умер своей смертию. Хотя много полицейских врачей погибло не в свой срок на служебном посту: ведь их служба это не только убийства, самоубийства, судмедэкспертизы. Они отвечали за санитарную обстановку и были первым заслоном на пути эпидемий. Супруга его, Софья Петровна, заразилась от своей заболевшей подруги(то ли тифом, то ли дизентерией), одинокой женщины, за которой самоотверженно ухаживала. И умерла, проболев несколько дней. Николай Михайлович Нагорнов скончался довольно рано от приступа аппендицита. Сам Василий Перов простудился на одной из охот. Простуда переросла в чахотку. Незадолго до смерти он ещё переболел тифом, что тоже не добавило ему здоровья. Скончался в 48 лет.

Всё это случится через 20 лет после того, как были написаны «Охотники». А пока её герои на 20 лет моложе. Но уже серьёзные, состоявшиеся мужчины. У каждого служба, заботы – и тихая радость: в свободный осенний день отрешиться от текучки, выбраться в лес, побродить с ружьишком..