Автор

 владимир снегирев

Ровно 60 лет назад Хрущев сделал свой знаменитый доклад на 20-м съезде. Казалось бы, все точки давно расставлены. Но сколько еще граждан, оправдывающих злодеяния Сталина и его режима – несть им числа.
В начале 1992 года, когда на Лубянке стали пускать в их архивы, я тоже этим обстоятельством воспользовался. Сидел там часами, листал дела 30-х годов. Много интересного обнаружил. И страшного.

Вот, к примеру, дело красноармейца Савелия Дмитриева, который, озлившись на несправедливости советской власти, решил в одиночку поквитаться со Сталиным. 6 ноября 1942 года, вооружившись винтовкой, он устроил засаду на Лобном месте и стал поджидать, когда из Спасских ворот появится лимузин. В 14.30, завидев колонну черных машин, Дмитриев открыл огонь по передней – в ней ехал Микоян. Естественно, стрелка довольно быстро повязали. И вот что происходило дальше.

Признать, что террорист в одиночку подобрался вплотную к вождю и едва не укокошил его ближайшего соратника, чекисты никак не могли – это означало бы для них самих смертный приговор. Был отдан приказ: выявить и обезвредить «подпольную организацию». И закипела работа.
По всей стране немедленно замели всех тех, с кем когда-либо встречался, учился или общался ефрейтор Дмитриев. Родственников, соседей, учителей, одноклассников, всех.

Я читал протоколы их допросов. Сначала эти люди не могли взять в толк, чего от них хотят – многие давно и забыли про факт существования кулацкого сына Савелия Дмитриева. Но проходило несколько дней (можно себе представить, как их истязали), и эти граждане начинали бубнить примерно следующее: «По поводу своей контрреволюционной деятельности считаю нужным заявить следующее…»
А следователям все было мало: требовали назвать новых сообщников. Называли друзей, знакомых, собутыльников, любовниц, сожителей, число «террористов» множилось, и вот уже четыре десятка следователей во главе с начальником контрразведки НКВД Федотовым стряпают грандиозное дело «о контрреволюционном заговоре». Кого только там не было – среди «заговорщиков»: истопник, шофер, пекарь, учительница…

Ужас… Эти люди признавались в том, о чем не имели ни малейшего представления. Но только так можно было избавиться от чудовищных пыток – оговорив себя или своих близких.
Допросы были закончены летом 43-го. Но вот загадка: отчего протокол о завершении следствия подписан только 3 августа 1950-го? Где Дмитриев находился эти долгие семь лет? Отчего возникла такая заминка в решении его участи?

25 августа военная коллегия Верховного суда на своем закрытом заседании заслушала дело. Перед судьями предстал дряхлый старик, полуслепой, лишенный дара речи, плохо соображавший, где он. В тот же день Савелия расстреляли.
К сожалению, из хранившегося в архивах дела было не ясно, как сложилась судьба остальных членов «контрреволюционного заговора». Боюсь, что мало кто уцелел.
И сколько таких дел хранят архивы Лубянки… Ни забыть, ни простить.