Однажды в поздней ГДР
Эта история известна в Германии, но о ней мало кто слышал в России. В 1989 году в Дрездене подполковник Владимир Путин в одиночку усмирил несколько тысяч пьяных молодых немцев и не позволил им проникнуть в здание КГБ СССР и унести секретные документы.
Продажная мра… ь в лице Меченого Миши начала одну из самых преступных афер того времени незадолго до этого ...
Как же развивались события?
Иуда с 4,5 млрд марками серебренников!
Тогдашний советский лидер начал процесс объединения Германии за спиной у руководства ГДР – с сепаратных переговоров с западногерманским канцлером Гельмутом Колем и президентом США. И только потом лидеры ГДР были поставлены в известность о намерениях Горбачева «воссоединить» Германию.
Предательство ГДР со стороны вроде бы главного союзника – СССР? Бесспорно. Но главными проигравшими от такого объединения оказались даже не восточные немцы: германская нация худо-бедно все же воссоединилась. Главной проигравшей стороной в конечном итоге стала… русская нация, которая после последовавшего вскоре распада СССР превратилась в нацию разделенную. Повторила, так сказать, судьбу немцев конца 1940-х гг. И, как это ни прискорбно признать, при нынешнем руководстве России и постсоветских государств никаких реальных предпосылок для воссоединения русских пока не просматривается. Но все же вернемся к истории объединения Германии.
Первый решающий шаг в данном направлении был сделан в октябре 1988 года, когда в Москву приехал с визитом г-н Коль. До этого, правда, канцлер уже закинул Горбачеву «удочку» по поводу возможного объединения Германии. И получил очень обнадеживающий ответ: советский лидер написал Колю письмо, в котором впервые появились слова о необходимости «новой главы» в отношениях между нашими странами.
Ободренный Коль заспешил в Москву, где его ждал самый радушный прием. 28 октября 1988 года в Екатерининском зале Кремля между Горбачевым и Колем состоялся, можно сказать, переломный разговор. Правда, затем Горбачев несколько поскромничал, описав на заседании Политбюро ЦК КПСС прошедшие переговоры с Колем следующим образом: «Пока перелома не наступило, но сильный толчок для движения вперед на этом важном направлении дан». Горбачев, конечно, лукавил: перелом к тому времени уже наступил (во всяком случае, в его голове). Впереди оставалась хоть и масса работы, но уже в значительной мере, так сказать, прикладного характера.
В июне следующего года уже Горбачев приезжает к Колю и подписывает с ним совместное заявление. Сам Гельмут Коль характеризует сей документ как некую черту, подведенную под прошлым, и одновременно как источник, освещающий путь в будущее. Горбачев, со своей стороны, называет документ «прорывом».
После этого руководители СССР и ФРГ еще не раз встречаются для выработки конкретного механизма объединения Германии; в числе этих встреч – и знаменитые переговоры «без галстука» в столь родном для Михаила Сергеевича Ставрополье. И на каждой из этих встреч советский лидер, по сути, сдает одну позицию за другой, соглашаясь в итоге на объединении Германии на условиях, выдвинутых Колем. Ну как после этого немцам не причислить Горбачева к «отцам-основателям» нынешней Германии!
А параллельно Горбачев ведет переговоры с лидерами западных держав. Ведь вплоть до своего объединения германский суверенитет, мягко говоря, оставлял желать лучшего: как проигравшее войну и принявшее в 1945 году условия полной и безоговорочной капитуляции, германское государство находилось, по сути, под международным контролем стран-победительниц.
На международном поприще Горбачеву и его окружению, кстати, тоже пришлось немало постараться, чтобы убедить ту же Маргарет Тэтчер дать свое согласие на воссоединение Германии. И французского президента Франсуа Миттерана поначалу тоже пришлось уговаривать. Но в конце концов консенсус стран-победительниц был достигнут, и в 1990 году они согласились предоставить объединенной Германии полный суверенитет, подписав Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии.
Что же получил СССР (повторим, ключевой актёр тогдашней мировой арены) в результате объединения Германии? А он должен был, во-первых, срочно вывести из Восточной Германии все свои войска. И хотя ФРГ дала СССР денег на вывод войск, их явно не хватило, чтобы в одночасье перебазировать такую громадную военную группировку.
Во-вторых, СССР предоставил объединенной Германии полный карт-бланш в отношении того, в какой военно-политический союз она захочет войти. Никаких гарантий нейтралитета Германии Горбачев не потребовал, хотя изначально мог сделать это условие предварительным ко всем прочим.
В итоге российские войска были оперативно выведены из Германии, многие части – буквально в открытую русскую степь. А Германия осталась в НАТО, и войска Североатлантического альянса потом начали тихий «дранг нах остен», включив в свою орбиту территорию и объединенной Германии, и восточноевропейских государств, и даже Прибалтики. Политически СССР/Россия тоже фактически потеряли эти территории: они попали в орбиту Запада. Все это – непосредственные плоды тех переговоров по объединению Германии, которые провел Горбачев.
Что же он получил взамен от своих западных «партнеров»? Предоставим слово авторитетному специалисту Валентину Фалину, работавшему и послом СССР в ФРГ, и возглавлявшему при Горбачеве Международный отдел ЦК КПСС.
«Так почему он (Горбачев) не добился хотя бы достойных «отступных»? – спросила Валентина Фалина несколько лет назад корреспондент «Известий». – О каких суммах могла идти речь?».
«124 млрд марок в порядке «компенсации» (за объединение Германии. – Прим. KM.RU) – такая сумма называлась при канцлере Эрхарде, – пояснил Фалин. – В начале 80-х – 100 млрд марок за то, чтобы мы отпустили ГДР из Варшавского договора и она получила бы нейтральный статус по типу Австрии. Я сказал Горбачеву: «У нас все возможности, чтобы добиться для Германии статуса безъядерной территории и не допустить расширения НАТО на восток; по опросам, 74% населения нас поддержит». Он: «Боюсь, поезд уже ушел». На деле он им сказал: «Дайте нам 4,5 млрд марок накормить людей». И всё. Даже не списал долги Советского Союза обеим Германиям, хотя одно наше имущество в ГДР стоило под триллион!»
Вот как объединял Германию Михаил Горбачев — ПРЕДАТЕЛЬ и разрушитель СССР!
А в Дрездене произошли следующие события ....
В ту ночь, когда рухнула Берлинская стена, огромная толпа более 5 тысяч человек разгромила здание немецкой разведки Штази. Они всё унесли, даже архивные файлы, документы с именами ГДРовских разведчиков. Ужасно сложилась судьба многих этих людей, так как архивы оказались в руках толпы. Да и здание было разгромлено полностью. Через стену от этого здания находилась резидентура Комитета Государственной Безопасности СССР.
Начальник резидентуры, увидев толпу, сбежал. Понимая, что толпа сейчас ворвётся в здание КГБ и со зданием будет тоже самое, что и со Штази, оставшийся старшим по званию подполковник позвонил в соседнею воинскую часть с просьбой о помощи. Генерал ответил, что без команды из Москвы дать бойцов на охрану не может.
А Москва молчит, на звонки не отвечает, никто не знает что делать. И толпа врывается во двор КГБ СССР. Пять тысяч человек. Пьяные с бутылками пива на руках. И подполковник, оставшийся за главного, выходит к этой толпе:
— То, что упала Берлинская стена — это добрая воля нашей страны! Здесь здание, которое мы охраняем. Это собственность Советского Союза! Поймите правильно — это собственность другой страны. Мы офицеры — выполняем свой долг.
Их, офицеров, было восемь человек. Они по окнам, как в бойницах, стояли с оружием. А вышедший подполковник с пистолетом с двенадцатью патронами в обойме преграждал путь толпе. Толпа наседала и подполковник сказал:
— Вы знаете — я офицер. У меня 12 патронов. Один патрон я оставлю для себя. Но, выполняя свой долг, я буду стрелять. Я по-другому не могу — я офицер!
Он это сказал и стал медленно подниматься по ступенькам к входу в здание. Он шёл медленно, вполне ожидая, что кто-то кинет ему в спину либо камень, либо бутылку. Он очень медленно поднимался. А когда поднялся и обернулся, то увидел, что толпа стала расходиться. Никто из немцев в ту ночь в здание КГБ СССР не вошёл. Никто к документам архива не прикоснулся.
В Дрездене до сих пор многие рассказывают эту историю. Ставшую сейчас уже настоящей легендой. Немцы с гордостью рассказывают, что тогда послушались неизвестного подполковника, имя которого на тот момент никому ничего не говорило.
