Утро началось со скандала. А всё потому, что накануне вечером, когда дети вроде бы уснули, Иван Огурцов захотел приласкаться к жене. Однако стоило ему дотронуться до широких, будто духовка, бёдер, как она дала яростный отпор:– Вань, не надоело? Каждую ночь – то же да оно же! Ты б всех детей пересчитал да подумал, как я с ними весь день кручусь! Он хотел было сказать, что ему физически необходимо, такая у него потребность организма, но промолчал, чтобы не накалять обстановку, а остался лежать, глядя, как волк, в темноту, пока не уснул.Уже с утра на кухне она сама завелась:– Дети – мал мала меньше! Рожаем, как заговорённые! Я уж и со счёту сбилась, сколько их! Денег не хватает! На последней работе еле держат, только у тебя всё одно на уме! Он показал жене глазами на тех ребят, что выглядели повзрослее, а сейчас с любопытством слушали мать: дескать, тише-тише, не при них же, но она заорала еще истошнее:– А то они не знают, отчего дети берутся! С таким-то папашей! От пособий больше толку, чем от тебя! Ни в коня тебя, ни в Красную Армию!

Жена стала красная, на кухне было душно, в чане кипело бельё и пахло аммиаком. Иван не стал замечать, что он, хоть и с муками воздержания, но отслужил-таки от звонка до звонка, а просто сунул ноги в боты и ушел на работу.Но и на работе дело не шло: вместо маршрутов доставки перед его глазами крутились женские оголённые изгибы, и он забыл на складе один заказ, а адреса двух других перепутал. В конце дня его уволили.Вечером Иван Огурцов сидел на лавке в сквере, думая, что сегодня жена уж ни за что не согласится, и упрашивать не стоит, как вдруг рядом сел социальный работник.– Что, Иван, грустишь? – вкрадчиво спросил он, поправляя цветок в петлице.– С работы выгнали, жена заругает, – ответил Иван. А про настоящую печаль не сказал.– Ты знаешь, что говорил Конфуций? – социальный работник провёл рукой по своим черным гладким волосам.Иван помотал головой: да куда там!– Найди себе работу по душе, и ты не будешь работать ни одного дня! Иван даже гоготнул:– Такой работы не бывает!– Знаю я твою слабость, Иван, – тонко улыбнулся мужчина, – но в ней же и твоя сила! Вот сколько у тебя детей? Иван только плечами пожал, мол, давно считать их перестали:– Добра этого – что гороха! Жена говорит, только пальцем её трону – снова беременная.– Значит, без осечек? – сверкнул очками собеседник.– Обижаете! За качество отвечаю! – Иван приосанился.– А вот есть и другие люди: денег полно, хотят родить, а не выходит. Уж они и по врачам, и по бабкам – ничего не помогает. А вот ты бы помочь мог, Ваня. Скажем, пара свиданий с такой женщиной – и всё довольны, – социальный работник красиво повёл кистью руки по воздуху.– Это как? Да мне жена за такое всё рожу расцарапает и хозяйство оторвёт! – опешил Иван.– С ней я уже договорился, она только рада: и ты при деле, и её не донимаешь, и деньги в дом.– А у баб тех, что, мужиков нету? Рыло мне начистят! – всё не верил Иван.– Еще чего! Они выше этого. Но есть и просто одинокие женщины, о ребёнке мечтают. И вот что, Ваня, никаких этих «баб»: женщины. Запомнишь?– А вдруг я какой баб…женщине не понравлюсь? – недоверчиво прищурился Иван.– С чего бы? Мужчина ты фактурный, интересный, если облагородить, конечно, но это будет, – социальный работник смотрел на Иванову выцветшую кепку, клетчатую рубаху и просторные шорты, но видел будто бы что-то другое. – К делу опять же относиться будешь с душой, не формально. К тому же без вредных привычек, и ребятишки у тебя все здоровые, симпатичные, уж я-то знаю: давно с твоей семьёй работаю.– Это что ж я, по домам, как марамойка, шляться стану! – вдруг придумал оскорбиться Иван.– Медицинский центр, всё по закону и в рабочее время. Оформим по трудовой, с зарплатой, отпуском и премиями. И предоставим тебе отдельный кабинет!– Ого! – сказал Иван и почесал кадык.Так началась у Ивана Огурцова совсем другая жизнь! Он с головой ушёл в работу и трудился, не покладая рук. Хотел, было, выходить в две смены, не брать выходных и не ездить в отпуск, чай, не сотрётся, но начальство окоротило: «Побереги себя, Огурцов, еще столько планов!». И правда: запись к нему была на месяцы вперёд; город, а за ним и регион вышли на первое место по рождаемости в стране и даже опередили Китай. А по телевизору показали, как президент вручает Ивану грамоту, а сам глядит на него не то с завистью, не то с уважением.Иван с женой купили большой особняк с парком машин, наняли прислугу, а старших детей отправили учиться в Англию.– Счастливый у тебя конец, Ваня, – приговаривал социальный работник, читая благодарности матерей и показывая Ивану фотографии младенцев, – ни жалобы, ни брака! Только жена считала, что работник этот на Ване наживается, а себе берёт больше, но так это мелочи да бабий дух противоречия. А вообще все были счастливы.И всё потому, что Конфуций не был идиотом.Татьяна Острейко (р. 1979 г.)