Два раза я был на краешке гибели. Первый раз, когда утонул в реке Вятке, а второй – за полярным кругом, когда мой квадроцикл заглох на сопке в тридцати верстах от поселка старателей «Шахтер». Близилась ночь. На поселок опустился туман. Рацию я не взял, наивно полагая, что вернусь засветло. Батареи садились. Остаться в тундре на ночь означало замерзнуть. Идти в поселок пешком, значит нарваться на медведей или провалиться в бездонные линзы промоин. В кармане три сушки. Спичек нет. Сжигая остатки электролита начинаю мигать фарами, в надежде, что меня кто-нибудь увидит. Начинаю коченеть. Надежды мало. Поселок заволокло густым туманом. Но, может, на карьере, где разгребают отвалы бульдозеры, заметят? До них – километров семь, не меньше. Начинаю молиться. Трясет. Зубы стучат. Но я повторяю и «Отче наш..» и «Богородица дево радуйся», и Символ веры.

Проходит часа два. Вдруг, вижу, отделяется огонек. Ползет медленно и, слава тебе Господи, поворачивает в мою сторону. Едет едва-едва. Но я уже понимаю: спасен. 
Спас меня Вася Надеин. Кольмарист – водитель грейдера. Сам из наших, вятских, но всю сознательную жизнь живет на Чукотке, на мысе Шмидта, в поселке Рыркайпий. Подцепил он мой вездеход, да пошли малым ходом на базу. Через час были на месте. Чем я мог отблагодарить моего спасителя. В комнатке моей хранился самый дорогой и запретный в артелях товар – бутылка виски. Её и отдал, хотя понимал, что, конечно, достоин он большего. Встречались с ним в Москве. Повел его в ресторан. Но и этого мало. Созваниваемся. Теперь он перебрался на родину. Простой русский мужик. Без затей. Без запросов и без гордыни. В глухую полярную ночь, приметивший задыхающийся огонек среди сопок и без сомнений, пошедшего на выручку незнакомого ему человеку. Спасибо, ангел мой Вася. Низкий тебе поклон.
P.S. На фото — Василий Надеин. Чукотка.